Важным обрядом для казаков были проводы и встреча со службы. Этот обряд создали военная жизнь и воспитание. Обычай торжественно провожать и встречать казаков из походов, со службы, войны уходит своими корнями в далекое прошлое, еще в XVII в., когда совершались сухопутные или морские походы за «зипунами».

По описанию К.К.Абаза: «Особенно часто схватывались казаки со своими ближайшими соседями, азовцами. Тут они придирались к каждому пустому случаю, чтобы учинить "размир". Например, азовцы, поймавши где-нибудь на промысле казаки, остригутъ ему усы и бороду; немедленно начиналась война. Бывали случаи, что в день заключения перемирия происходил и разрыв. Казаки нисколько не дорожили миром, потому что война доставляла им "зипуны", т. е. кормила их, … война обогащала их, прославляла по чужим землям. Частые войны и вечно тревожная жизнь порождали в казаках удаль. Удальцы никогда не переводились на Дону».

В XVI в. для того, чтобы организовать поход, достаточно было казаку выйти на майдан посреди станицы, кинуть шапку-трухменку, сделанную из бараньей смушки, на землю и прокричать: «Атаманы-молодцы! Послушайте!.. На Синем море аль на Черное поохотиться, на Куму или на Кубань реку за ясырями, на Волгу-матушку рыбки половить или под Астрахань, на Низовье, за добычей или в Сибирь пушных зверей пострелять!..».

Фото  Болдырева И.В., 1876 г.

Узнав о походе, казаки деловито обсуждали все до мелочей: когда и где собираться, каким путем двигаться и что с собой брать. В старину все делалось по обычаю, завещанному предками. Выйдя из дома, надо было проститься с соседями и попросить их позаботиться о покидаемых семьях, затем отправиться в церковь, куда вслед за ними члены семьи несли вооружение, а жены выводили на площадь коней. У храма казаков встречал батюшка, служил напутственный молебен, после чего окроплял святой водой воина, его оружие и коня.

Из церкви казаки во главе с батюшкой шли на кладбище. Там совершалась общая панихида по усопшим, и каждый казак, припавши к родной могиле, просил благословение родителей. Обязательно брали горсть земли у церкви или на кладбище с могилы отца, матери либо в саду у самого дома. Землю зашивали в мешочек, вешали к кресту на грудь. Если казаку суждено было быть убитым, родная земля первой ложилась ему на грудь.

По описанию К.К. Абаза: «Когда, наконец, наступала пора садиться в седло, жена кланялась коню в ноги с приговором: "Несись, родной, с ним в бой, принеси его назад живьем-здоровым". Мать благословляла образом, отец, вручая сыну пику, говорил: "Вот тебе моя пика. Древко может сломаться, но копье привози домой, пригодится и твоему сыну". Переходя Дон, станичники черпали священную для них воду, мочили ею голову, утирали лицо, глаза и потом, поклонившись земле и помолясь на Божий храм, направляли коней в придонские степи».

Для морских походов казаки готовили челны, которые обычно делали из липовых колод. Их распиливали пополам, затем выдалбливали середину, с боков прикрепляли ребра, а по обоим концам - выгнутые кокоры. Для большей устойчивости эти неуклюжие «посудины» обвязывались пучками камыша. Челны нагружали запасом пресной воды и казацкою снедью: сухарями, просом, толокном, сушеным мясом, соленой рыбой. Выряжались в поход налегке, одевались бедно, вооружались ручными пищалями, копьями, саблями. В больших походах возили с собою фальконеты - длинные малокалиберные орудия, стрелявшие со станков свинцовыми ядрами. "На ясном железе глаз играет", - так говорили бывалые казаки.  

Затем все воинство собиралось у часовни помолиться Николаю Чудотворцу, оттуда - на площадь, где пили прощальный ковш вина или меда. На берегу еще выпивали по ковшику и, наконец, рассаживались в лодки, по 40-50 человек в каждой. Во время похода существовал «сухой закон», пить строго-настрого запрещалось.

На берегу запевали взаимное прощание и оставались до тех пор, пока лодки не терялись из виду...  Вдали от родины, на далекой чужбине казаки составляли военное братство: они помогали друг другу в нуждах, делили между собой радости и горе, последнюю копейку или сухарик, умирали друг за дружку. Старые казаки поучали молодых выручать товарища из беды, где бы таковая ни приключилась - на аванпостах ли, в схватке, в преследовании - все равно, "клади душу за своего". Они же ревниво следили и за добронравием молодых. По всем этим причинам казаков одной и той же станицы никогда не разбивали по разным сотням, и в сотне ставили их подряд, не по ранжиру. Каждый казак боялся чем-нибудь худым опозорить свою станицу, опорочить честное имя отцов, которое он почитал наравне со святою хоругвью. Бывали случаи, что оплошность односума товарищи искупали кровью. В XIX в. в обряде происходят изменения. Поскольку казаки теперь живут семьями, основные действия происходят не на берегу Дона, площади, улице, а в доме служивого.

Перед уходом на службу отец брал в руки икону и благословлял сына такими словами: «Вот икона святая, дорогой сын! Помни Бога вначале и не забывай его заповеди! Служи Царю верой и правдой и слушайся своих начальников. Помни родителей своих и не забывай, что они вспоили и вскормили тебя на служение Царю и Отечеству. Послужи батюшке-Царю, как и деды, и отцы твои служили».

После благословения отца казак кланялся в ноги матери, отцу, дядям, теткам, обнимал жену, детей, говоря при этом: «Простите меня, родной батюшка! Простите, родная матушка! Прости, милый друг (обращался к жене), жди меня, быть может, Бог даст — вернусь!".

Провожая мужа на войну, казачка подводила ему коня. Передавала повод, при этом говорила: «На этом коне уезжаешь, на этом коне и возвращайся домой». Только приняв повод, казак обнимал и целовал жену, детей, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением и уходил к месту сбора.

Проводы донских казаков на службу.

Фото Болдырева И.В., 1876 г.

Если проводы казака были связаны с грустью и печалью расставания, то встреча была радостным событием в жизни каждой казачьей семьи. Встречали казаков не только родные и близкие, но и все жители станицы. Казаки въезжали в станицу торжественно, один из них держал образ Святого Спасителя. Казаков встречали с хлебом-солью, затем все отправлялись в храм, где служили молебен, и казаки передавали храму принесенный дар, так как все успехи и удачи в военных делах казаки приписывали милости Божьей. Но часто в казачьем храме можно было увидеть икону Божьей Матери, украшенную жемчугом. Это казачьи вдовы клали по жемчужине на икону Богородицы в вечное поминовение убиенных мужей.

Станичники заранее знали, когда казаки возвращаются со службы. Дома тщательно готовились к встрече. Убирали курени, мыли их внутри и снаружи. 

Когда казак въезжал на родное подворье, его встречала вся родня. Сняв фуражку и перекрестившись, казак входил в родной дом. Крестился перед святым углом, делал три земных поклона и целовал иконы, повторив это троекратно. Затем обнимал отца, отца и лишь потом жену.

Погуляв и отдохнув с недельку, казак принимался за мирные занятия хозяйственной жизни. Но всегда при этом, казак был готов по первому приказу атамана двинуться в поход.

Защита родной донской земли и России всегда были для казачества делом чести, пропитанным огромным чувством патриотизма. Сабли на Дону не ржавели, удаль и отвага не вымирали. От отца к сыну, от деда к внуку переходил один и тот же завет: любить родную землю, истреблять её врагов.